Сидеть вот так вот было тоскливо. На троне, в окружении разрисованных поданных. Бездумно поклоняющихся в своей слепой вере, подкреплённой колдовством.
Могущественная королева Вуду печально вздохнула, и подперла кулачком щёку. Чем бы заняться? Что бы ещё такого пакостного и интересного придумать? Кого бы соблазнить?
Вспомнился Рокстон. Может, его навестить?
По лицу Даниеллы пробежала тень улыбки… Можно и его… Хороший мужчина, очень хороший… даже не смотря на всё, что произошло.
Только вслед за Рокстоном, всплыл образ Маргарет. И тут же возник вопрос в голове: «А оно мне надо?».
И Королева решила, что не надо.
В последнее время всё было так спокойно. Безоблачно. Скучно. Даниелле хотелось перемен. Лишь движение было для неё жизнью. Жрица Вуду начала ужасно уставать от единообразия, неожиданно затопившего всю её жизнь.
И вдруг, внезапно, будто отвечая на неслышимые мольбы Королевы, среди её поданных началось волнение.
- Здесь чужие! Чужие! – закричали со всех сторон.
С обрадованной улыбкой на очаровательном лице, Даниелла вскочила с трона. Наконец-то, хоть что-то случилось! Хоть какое-то разнообразие, обещающее сделать её жизнь менее пресной!
- Что произошло? – повелительным тоном спросила жрица у одного из своих воинов, только что прибежавших из другого конца деревни.
- Там… рядом с деревней, поймали женщину… она была вооружена! – ответил тот, пытаясь восстановить дыхание, после быстрого бега.
- Она была одна?
- Мы не знаем… Больше никого не видели!
Даниелла кивнула и попыталась разглядеть поверх голов своих людей, что происходит у ворот её поселения. Видно ничего не было, так что королеве оставалось стоять, притоптывая ногой в высоком кожаном сапоге, в ожидании развития дальнейших событий. Заметив, что её племя начинает успокаиваться, и лишь парочка воинов, стоящих на страже у главного входа, направляется к своей повелительнице, ведя пойманную чужачку, преданная слуга Бонди и Лоа взяла себя в руки и вновь чинно опустилась на королевское сидение.
Через пару мгновений к её ногам бросили женщину. Длинные белокурые волосы падали на лицо незнакомки шелковистой завесой. По одежде, Даниелла узнала в ней амазонку. Довольная улыбка тигрицы, только что поймавшей жирную дичь, появилась на лице Королевы.
- Амазонка! – воскликнула она, и в голосе её прозвучало радостное торжество. – Какая удача!
- Удача, да не для тебя! – белокурая воительница поднялась с колен, и гордо выпрямившись, встала напротив Королевы Вуду, окидывая ту надменным взглядом.
- А ты ещё и дерзишь! – в голосе черноволосой колдуньи лишь добавилось радости. Её пышная грудь начала возбуждённо вздыматься. – Как тебя зовут?
- Не твоё сучье дело! Не позволю твоим губам осквернять своё имя!
Мягко, по-кошачьи ступая, Королева подошла к амазонке.
- Осквернять, говоришь… - ласково прошептала она, склонившись к уху пленницы. – Что ж, твоё право молчать. Вот только… на один вопрос тебе придётся ответить.
Голос колдуньи вдруг приобрёл железные нотки, заставившие воительницу неуютно поёжиться.
- Ты одна? Или со своими милыми подругами?
- Отгадай, - широко ухмыльнулась амазонка, всеми силами стараясь игнорировать невесть откуда поселившиеся на её теле мурашки.
Ответ Даниелле не понравился. Она кивнула одному из своих воинов, и тот ударил амазонку в спину древком копья, отчего девушка снова упала на колени.
- Ты будешь говорить, - это был не вопрос, это было утверждение. Вопросы Даниеллы просто не имели права оставаться без ответов.
- Это мы ещё посмотрим! – амазонка подняла взгляд с земли, дерзко улыбаясь прямо в лицо Королеве. На какой-то миг, Даниелле показалось, что она отлично знает эту белокурую женщину.
Но откуда? С амазонками они всегда поддерживали настороженный нейтралитет, дел никогда никаких не имели. И всё же?.. Всё же это дерзко улыбающееся лицо было знакомо жрице.
Передёрнув плечами, Даниелла отогнала эти мысли подальше, оставив их на потом, и решив сосредоточиться на более важных на данный момент вопросах.
- Где её оружие? – спросила она у стражников, один из которых тут же поспешил отдать жрице требуемое.
- Хороший меч, - сказала Даниелла, беря оружие амазонки в руки. – Очень хороший… Острый.
Хищно улыбаясь, она приставила остриё меча к горлу воительницы.
- Доставай остальное… Что у тебя там есть? Ножи? – приказала Королева. Но амазонка не спешила выполнять приказ. Медленно выпрямившись, она встала, молча сложив руки на груди и насмешливо скаля белоснежные зубы.
- Что ж, я сама проверю.
Даниелла кинула меч за спину, и тот точно вонзился в землю у подножия трона. Подойдя к неподвижно застывшей амазонке, жрица обошла её кругом. Потом положила руки ей под грудь. Неторопливо спустилась к обнажённому животу, провела ладонями по упругим ягодицам:
- Ничего, тут ничего, - сказала, затем присела на корточки и обвела тёплыми руками голые ноги воительницы, отчего по телу амазонки прошла дрожь.
- Приятно видеть тебя на коленях передо мной! Прямо всё, как и должно быть!– амазонка не удержалась от колкости. Ей захотелось оскорбить Даниеллу, своего врага, и не только за то, что та захватила её в плен, но и за испытываемые ощущения, которые пленнице совсем не нравились. Вернее они нравились её телу, даже чересчур, но это и было… унизительно.
Даниелла что-то разозлённо прорычала сквозь зубы, но продолжила ощупывать голени пленницы, пока не вытащила из сапог пару кинжалов. Заткнув ножи пленницы себе за пояс, Жрица Вуду торжествующе сказала:
- Так и знала, что что-то должно быть!
Амазонка на это заявление лишь небрежно повела бровью. Она решила игнорировать эту чёртову колдунью. Игнорировать её, и только что пробежавший разряд тока по телу, когда руки этой проклятой жрицы ощупывали каждый дюйм её тела.
А Даниелла тем временем возвратилась на трон, всё той же грациозной, кошачьей, походкой. Усевшись на своё высокое удобное королевское сидение, жрица глянула свысока на пленницу и приказала своим воинам:
- В клетку её!
Наблюдая за тем, как воины схватили под руки амазонку, Королева Вуду начала уже лелеять в голове мысли о сегодняшней ночи. Она получит ответы на все свои вопросы. Ещё и развлечётся.

Дневные часы текли медленно, неохотно. И как бы жрица их не подгоняла, они не хотели ей повиноваться.
Но, наконец, ночь сменила день, и джунгли заполнила тягучая, как смола, темнота.
У трона Королевы Вуду расчистили круглую площадку и зажгли воткнутые по периметру факелы, источающие тяжёлый пряный аромат.
Отблески огня, кидали на землю дрожащие тени. Будто живые, они извивались в неистовом, первобытном танце. Приспешники Вуду расселись на земле по краю круглой площадки. У каждого из них был барабан, зажатый между колен. Пара разрисованных полуобнажённых мужчин, кинула в центр амазонку со связанными за спиной руками, после чего уселись в круг к своим соплеменникам. Медленно, очень медленно они начали бить в барабаны, оглашая окрестности завораживающим ритмом.
Появилась их Королева. Обнажённая по пояс, с короткой повязкой на бёдрах из шкуры какого-то животного, она шла, раскинув руки в стороны, и на её шее, в унисон биению барабанов, покачивался огромный питон.
Амазонка, успевшая подняться с колен, и всё это время пытавшаяся освободиться от пут, повернулась к жрице Бонди, и замерла. Она много видела ритуалов и обрядов на этом плато, да и её племя изобиловало ими, но ничего подобного она ещё не встречала.
Черноволосая колдунья, неспешно шла в центр круга, прямо к ней, покачивая бёдрами в такт барабанам и змее на её теле. Она молчала, и по её полузакрытым глазам и совершенно бесстрастному лицу ничего невозможно было прочесть.
- Что за представление вокруг?! К чему всё это? Ты решила скормить меня своей змее?! – закричала белокурая воительница, но с каждым словом её голос становился всё тише.
Даниелла остановилась рядом с ней, почти соприкасаясь. Молча сняла питона с себя и опустила на землю. Амазонка почувствовала, как по её ногам заскользило нечто скользкое и холодное. Сделала глубокий вдох, убеждая себя не паниковать. Питон… С питоном она справиться. Проблема была лишь в том, что бесстрашная воительница боялась змей. До ужаса боялась змей.
Вдох всё-таки вышел судорожным, отчего амазонка скривилась – ей не хотелось показывать страх перед врагом. Чтобы как-то замять это, она яростно крикнула:
- Отвечай!
Всё так же молча и не показывая эмоций, Жрица Вуду рывком сорвала с воительницы лиф. Затем дотронулась до своей груди, и её пальцы окрасились в красное. Потом этими же пальцами, она начертила на груди амазонки какой-то знак, шепча при этом заклинание. «Кровь, - сначала содрогнулась амазонка, потом заметила, что жидкость слишком алая… - Нет, всё же краска…»
Стук барабанов начал убыстряться, и в их звучание вплелись слова:
- Guede loa, Guede loa, Guede loa…
Сидящие по кругу люди выкрикивали их, покачиваясь в такт ударам в барабаны. Зрачки их закатились кверху так, что остались видны только белки глаз.
- Guede loa, Guede loa, Guede loa…
Ритм всё нарастал, теперь он слился в один мощный звук, заставляющий сердце то учащённо биться, то замирать.
Поданные Вуду впали в транс и не замечали ничего вокруг.
Даниелла сделала шаг назад и начала извиваться в диком танце. Она то прижимала руки к груди, то раскидывала их в стороны, в этот момент становясь похожей на большую экзотическую птицу.
Амазонка не сразу поняла, что сама покачивает головой в такт движениям Жрицы. А когда заметила, попыталась взять себя в руки, но разворачивающаяся перед глазами картина полностью захватила всё её существо.
Тепло, идущее от факелов, опаляло обнажённую кожу груди и, казалось, проникало внутрь, прямо к сердцу девушки.
Во всём происходящем было что-то до боли знакомое… Родное, может быть?
Белокурая воительница громко сглотнула, она хотела что-то сказать… Но её голос отказал хозяйке. Девушка хотела закрыть глаза, отрешиться от окружающего, чтобы прийти в себя… Встряхнуться, ослабить действие вводящих в транс, чар. Был лучший момент для побега. Поданные Вуду, как и сама их королева, не обращали на пленницу никакого внимания, погружённые в себя… Или в духов, которых они призывали… Но амазонка осталась стоять на месте, зачарованно наблюдая за жрицей.
Танец Даниеллы превратился в кружение на месте, такое же неистовое, как биение барабанов, пока, наконец, черноволосая колдунья не рухнула с громким криком на колени.
Барабаны ещё раз, кульминационно, всхлипнули и замолчали.
- Baron Samedi, - зашептали со всех сторон. Этот шёпот, пронёсшийся в ночи, опрокинувший жрицу на спину, был похож на мощный порыв ветра. После которого всё снова стихло.
Воцарившаяся тишина резала слух не хуже скрежета ногтём по стеклу.
Даниелла заметалась на спине, хватаясь руками за землю. Огромный питон заполз на неё, устроив свою зелёную голову в ложбинке грудей колдуньи. Происходящее выглядело… отталкивающе и вместе с тем, притягательно. Чего хотелось больше – подойти, чтобы не упустить ни одну деталь, или отпрянуть назад – амазонка решить не могла.
Внезапно тишину затопил звенящий шум, хаотичный сплав звуков. Змея приподняла голову, опираясь лишь той частью тела, что лежала на животе жрицы – будто готовясь к прыжку. И вырвавшееся сквозь её острые зубы шипение, превратилось в слова:
- Одна. Ушла из племени. Будет твоя. И…
Последнее слово затерялось во вновь зазвучавших барабанах, с каждым ударом набирающих ритм.
Будто обессиленная, змея уронила голову на грудь жрицы, потом и вовсе медленно сползла с её тела.
Ещё мгновение черноволосая колдунья лежала распростёртая на земле, а потом встала на ноги с грацией пантеры. Глубоко и шумно вздохнув, она стала приближаться к амазонке. В голове Королевы Вуду роились тысячи мыслей, рождённых пророчеством Барона Самеди. Но их гомон перекрывали чувства, охватившие всё её тело. И ей казалось, что пленница ощущает то же самое.
Белокурая воительница же продолжала стоять, замерев на месте, не в силах отвести взгляд от полуобнажённой женщины.
- Ты тоже это чувствуешь? – спросила Даниелла, останавливаясь напротив пленницы и закусив губы острыми белоснежными зубками. Жрицей всё ещё владели образы пророчества.
- Чувствую – что? – шёпотом спросила амазонка.
- Это.
Даниелла приблизилась к воительнице, и их губы соприкоснулись, заставляя содрогнуться обеих женщин. Будто разряд электрического тока прошёл сквозь их тела.
Губы Даниеллы, мягкие, сочные, вкусные, как клубника, изучали твёрдые и свежие, как утренняя росса, губы амазонки, заставляя последнюю терять голову от нахлынувших чувств.
Жрица запустила ладонь в шелковистые волосы воительницы, отчего той пришлось ухватиться обеими руками за плечи колдуньи – волна сладострастной дрожи, прошедшей по телу амазонки, заставила колени подогнуться, а сердце забиться в груди, как в набат.
Вокруг всё так же звучали барабаны, с каждым ударом всё ускоряя темп.
Наконец, Даниелла прекратила поцелуй. Её губы прочертили влажную, горячую дорожку от подбородка амазонки, спустились по шее, к обнажённой груди (заставив соски болезненно напрячься), пока не достигли плоского живота воительницы. Жрица опустилась на колени, водя языком по чуть солёной коже пленницы. С тихим стоном, амазонка выгнулась навстречу её ласкам.
Колдунья опустила руки на бёдра амазонки, сжала их. Потом скользящими движениями положила их на упругие ягодицы воительницы, запустив их под короткую юбку, отороченную металлическими пластинами. Почувствовав под пальцами обнажённую кожу, Даниелла удовлетворённо хмыкнула. Правый уголок её губ довольно пополз вверх. Эта кривая ухмылка, показалась амазонке крайне привлекательной.
Вынув руки из-под юбки, Даниелла начала развязывать стягивающие запястья пленницы узлы. Справившись с этим, она отшвырнула верёвку куда-то в сторону, и толкнула амазонку на землю.
Юбка воительницы никак не хотела поддаваться жрице, и амазонка сама сняла её с себя, после чего сорвала кусок шкуры с бёдер колдуньи.
Даниелла села сверху на амазонку. Её загорелая кожа отдавала бронзой в пламени факелов. Лежащая под ней девушка, положила свои руки на грудь жрицы, нежную и упругую. Королева Вуду ответила тем же. Когда колдунья наклонилась, чтобы поцеловать воительницу, амазонка ухитрилась перекатиться, и оказаться сверху.
- Я буду вести, пантера, - прошептала она прямо в губы жрице за мгновение до того, как поцеловать. Даниелла, которая никогда и не подумала бы быть ведомой (даже с мужчиной!) уступила на этот раз, не возразив и в мыслях.
Длинные белокурые волосы, падали на лицо, шею и грудь Даниеллы, приятно лаская кожу, смешиваясь с её собственными чёрными, как дёготь, волосами. Языки обеих женщин сплетались в пылком противостоянии, тогда как тела их обладательниц тянулись друг к другу, стремясь слиться в одно.
Отстранившись от губ колдуньи, амазонка коснулась ладонью лица Даниеллы, провела кончикам пальцев по уже успевшим припухнуть губам, заскользила к груди, сжала между пальцев сосок.
Тело жрицы выгнулось дугой, прося большего… много большего… Но амазонка не торопилась, растягивая удовольствие. Отведя тёмную прядь, воительница припала к шее Королевы, укусив нежную кожу и почти тут же оставив бордовый засос на месте укуса. Лизнула ушко, зубами схватила мочку, отчего Даниелле показалось, что сквозь неё прошли тысячи стрел удовольствия.
- Прошу… Пожалуйста… - прохрипела колдунья.
Довольно ухмыльнувшись, амазонка положила руку на живот жрице Вуду и, дразня, начала водить по нему ноготками.
- Сейчас, пожалуйста…
- Хочешь?
- Хочу!
Даниелле нравилось всё. И подчиняться этой девушке тоже. Как то внезапно, они поменялись местами, и теперь Королева стала пленницей. Пленницей сладкой страсти, неистового огня, охватившего, тем не менее, обеих. Почувствовав между ног нежные пальцы, колдунья всхлипнула и одной рукой притянула к себе амазонку, а другой - заскользила между её бёдер.
Рождённый их взаимными ласками огонь, требовал ускорить темп рук. Дыхание становилось всё прерывистее, женщинам казалось, что они задыхаются. Лёгким не хватало кислорода, голова кружилась. Было ощущение, что они плывут. Или летят.
Вокруг били барабаны. Ускоряясь… Ускоряясь. Ускоряясь, ускоряясь, как и их ласки.
С губ женщин сорвался громкий крик в тот же момент, когда прозвучал последний удар.
Амазонка, обессиленная, рухнула на любовницу.
- Как твоё имя? – спросила она, нежно водя подушечкой большого пальца вокруг соска брюнетки.
- Даниелла, - криво ухмыльнулась Королева Вуду.
- Я слышала о тебе, - сказала воительница и оставила ещё один засос на шее колдуньи.
- А я видела тебя… раньше, - теперь Даниелла точно знала это. Она вспомнила.
- Да? – амазонка удивилась. – Когда?
- Прошлой весной. Ты была с другими амазонками. Недалеко от THREEHOUS’а.
- Возможно… И ты запомнила меня? – её глаза удивлённо распахнулись, в зрачках отражая отблески пламени.
- Тебя невозможно забыть, - голос Даниеллы прозвучал тихо и как-то жалобно.
Амазонка довольно прикрыла глаза и улыбнулась.
- Что тебе сказала змея?
- Что ты ушла из племени. И что ты будешь моей, - в голосе жрицы вновь появилось довольство.
- Это хорошо?
- Мне нравится.
- Хочешь знать моё имя? – всё так же не поднимая головы, спросила воительница.
- Позволишь моим губам осквернить его? – насмешливо спросила Даниелла, но в её голосе чувствовались и нотки волнения.
- Позволю твоим губам «осквернить» всю меня… Даже не позволю… настаиваю.
Королева удовлетворённо кивнула.
- Так как зовут мою белокурую пленницу?
- Ипполита, - пробормотала амазонка, зарываясь губами в чёрные волосы.

КОНЕЦ.
______________________________________________
На написание этой истории, меня вдохновила мистическая религия Вуду (англ. Voodoo). То, что я описала, вполне могло происходить на самом деле. Во многих ритуалах и обрядах Вуду присутствуют сексуальные элементы – от каких-либо движений (имитирующих занятия любовью), до самого сексуального акта. Вуду признаёт равноправными и гетеро- и гомосексуальные союзы. Жрецами могут быть как мужчины, так и женщины. Последователи гаитянского Вуду верят в существование бога-создателя – Бонди (Bondieu — Доброго Бога), который не участвует в жизни своих созданий, и духов (лоа), которые являются детьми бога-создателя. Ритуал, описанный в рассказе – изрядно перевранный, сделано это специально, из соображений безопасности (вдруг, найдётся кто-то, кто захочет попробовать?)). Ещё хочется пояснить, что символ, который Даниелла начертила на груди Ипполиты – это символ, указывающий духам, что именно об этом человеке Даниелла спрашивает у высшей силы, а не любовный приворот и т.д.) Барон Самеди и Гведе лоа – это имена духов, которые призывают жрецы для предсказаний и т.д.